Фонд науки и образования Ассамблея народов России Департамент национальной политики и межрегиональных связей города Москвы Общественная палата РФ Московский дом национальностей Федерация мигрантов России Международный альянс «Трудовая миграция»

Глава УФМС по Петербургу и области Елена Дунаева: «Никому не дано право кричать: "Уезжай отсюда!"»
01 октября 2013 г., 12:33

Если миграционная служба встанет «на позицию неприятия иностранных граждан» - как этого требуют некоторые петербуржцы - она, ФМС, уподобится националистам. Почему это неправильно - рассказывает глава Управления Федеральной миграционной службы по Санкт-Петербургу и Ленинградской области Елена Дунаева.

 

— Как одним словом вы бы описали ситуацию в сфере миграции в городе?

 

— Я бы сказала, что она контролируемая: сегодня из числа находящихся здесь иностранных граждан нарушителей не более 15%. Еще два года назад соотношение было 50 на 50. Глобального увеличения потока мигрантов за последние четыре года нет, есть незначительный прирост. Кроме того, в большей степени иностранцы, прибывающие для трудоустройства, стремятся вставать на регистрационный учет, получать разрешительные документы, но при этом — к ним негативное отношение. И получается, что несколько лет назад, когда масштабы нелегальной миграции были больше, отношение в обществе к ней было спокойней. На мой взгляд, это обусловлено тем, что те годы — годы большого количества нарушений миграционного законодательства — спровоцировали сегодняшнее отношение. Сегодня люди в принципе не хотят видеть иностранных граждан, им все равно, законно или нет они здесь находятся.

 

Получается, что несколько лет назад, когда масштабы нелегальной миграции были больше, отношение в обществе к ней было спокойней. 

 

— Какое количество мигрантов, по вашим данным, сейчас находится в Петербурге?

 

— Если смотреть по количеству разрешительных документов (патенты, вид на жительство, разрешение на временное проживание и работу), то чуть больше 300 тысяч человек. Плюс есть категория иностранных граждан, которые приехали и могут 90 суток находиться здесь без документов. Получается, что около 400 тысяч иностранных граждан присутствуют здесь на законных основаниях. С неофициальными их не более 500 тысяч человек.

 

— В городе растет недовольство из-за количества мигрантов, число выдворений проблему не решает. Что может стать действенным решением?

 

— С начала года у нас появилась возможность закрывать въезд на территорию России тем иностранным гражданам, которые в предыдущий период совершили два и более административных правонарушения, либо не уехали в положенные сроки. Есть уже около 30 тысяч таких решений по Санкт-Петербургу, свыше 200 тысяч — по России. Уже сегодня ежедневно порядка 20 человек не попадают на территорию Петербурга, их не впускают пограничники. Кроме того, в «Пулково» работают пункты миграционного контроля — теперь прилетающие начинают обращаться к нам, а не к тем, кто их ждет за воротами.

С 1 января мы начали дактилоскопировать иностранных граждан в обязательном порядке. У нас сформирован колоссальный банк данных по иностранцам, которые здесь побывали — это дает возможность выявлять тех, кто причастен к совершению преступлений и правонарушений. В перспективе — устанавливать оборудование в аэропортах, чтобы проверять, кто прилетел.

Но результат мы получим, когда на низовом уровне будет вестись работа по установлению мест проживания и работы мигрантов. Как этого можно добиться? Участковый, муниципальное образование, добровольные народные дружины должны работать в этом направлении. Плюс информация: поселились иностранцы в квартире (на законных основаниях, по договору) — эти сведения должны быть у председателя ТСЖ, участкового. Он будет приходить вместе с нами, периодически проверять документы. Будет понимание — на какой срок люди поселились. Когда он закончился — мы должны убедиться, что их там нет, и узнать, куда они делись. 

 

— У нас прописываются в одном месте, живут — в аварийном доме.

 

— Аварийный дом же не летает, а стоит на земле. Его что, не видит участковый? Участковый должен иметь карту — мы вместе с прокуратурой за последний год собрали информацию и составили карту, куда нанесли места, по которым нам надо работать. В первую очередь там оказались расселенные дома. Другой вопрос в том, что не можем же мы каждый день ходить в один и тот же дом. Мы приходим, проводим рейд, в доме  заколачиваются окна, а вечером там снова находятся люди — кто-то их туда приводит. И в этом плане добровольные народные дружины могут помочь. Вот они прошли: «Свет  горит». Тут же пригласили полицию, нас, еще раз вывели людей и разобрались: а кто им открыл двери? Но это снизу — я, сидя в кабинете, не вижу конкретный район. И даже если  поеду сегодня в один район, значит — не поеду в другой. Ручное управление — это неправильно.

 

 — Один из самых острых моментов, связанных с мигрантами, это преступность. Насколько велик процент преступности среди мигрантов от общего числа преступлений?

 

— В Петербурге — не более 4-5%. Звучало, что количество преступлений, совершенных иностранцами в этом году, выросло, условно говоря, на 40%. Но при этом никто не говорит, из чего сложилась эта цифра. Дело в том, что очень большой процент дали преступления, по которым правоохранительные органы сработали на предупреждение: это поддельные документы, организация нелегальной миграции.

 

Если мы встаем на позицию неприятия иностранных граждан, чем мы тогда будем отличаться от националистов?

 

— Раздражают ли вас новости, в которых национальность преступника стоит в заголовке?

 

— Не то, что раздражают — просто я понимаю, что мы никогда так не сможем отойти от негативного восприятия ситуации, все время будем ее заложниками. Вот, например, преступление в Якутии (изнасилование четырехлетней девочки) — ужасная история, но она — показатель того, что у тех, кто совершает такие преступления, проблемы с головой, и национальность — это не решающий фактор. Но сегодня мы не хотим это принимать! Почему я против национальности и будирования этого вопроса в СМИ? Это не значит, что я хочу замолчать ситуацию. Но если мы встаем на позицию неприятия иностранных граждан, чем мы тогда будем отличаться от националистов?

 

— А про себя вы новости смотрите?

 

— Да, каждый день. Мне делают подборку за сутки: сегодня буду читать все, что было вчера.

 

— Было много новостей о том, что жители требовали вашей отставки. Вас вообще расстроила эта ситуация?

 

— Если она меня расстроила (а меня она расстроила), то не потому, что подписи собирали (за отставку). Я понимаю, что это оценка в целом деятельности большого подразделения, которое я возглавляю. И это несправедливая оценка — я вижу, в каких условиях и сколько люди работают.

С людьми, которые собирали подписи, я пыталась общаться и понять: почему они считают, что я ничего не делаю? И в ответ я услышала претензии в том, что «я не закрываю границы», «не меняю законы», «не устраиваю массового выселения этого контингента», как они говорят. Я понимаю, что объективно — это не то, что можно предъявить мне в качестве упрека. И делаю выводы: надо больше общаться с населением: объяснять наши полномочия, обмениваться информацией. С октября я планирую выезжать в районы, через администрации собирать население.

 

— Как вы относитесь к «Русским зачисткам»?

 

— Отрицательно. Мотивировать благими намерениями можно все, но есть форма участия инициативных граждан по охране правопорядка — это добровольные народные дружины. Сегодня никому не дано право рушить торговые ряды, требовать документы, кричать человеку: «Уезжай отсюда, потому что ты такой!» Мне приводили аргумент, что они могут проверять санитарные книжки или сертификаты как граждане. Пожалуйста. Но при этом не ведите вы себя таким образом, чтобы это выглядело как вызов. Это очень тонкая грань. Россия — многонациональная страна. И жители Северного Кавказа, наши граждане, тоже стоят за прилавком. Извините, а завтра мы будем выяснять, зачем они сюда приехали? Кто нам дал такое право? Я считаю, что общество должно и вправе участвовать в решении любых общественных вопросов. Но только в формах, которые позволяет закон. Невозможно требовать соблюдения закона, при этом нарушая его.

 

 — В СМИ появилась информация о том, что вы предложили ввести  в общественный совет при УФМС трех националистов. Позднее вы эту информацию назвали искаженной, но вопрос остался: может ли государственная структура взаимодействовать с радикально настроенной группировкой?

 

— Мы не приглашали националистов вступать в наш совет. Было высказано мнение о том, что мы не обсуждаем вопросов с обществом, не стремимся к поиску конструктивных решений. И я сказала: «Это не так, у нас есть общественно-консультативный совет, на котором рассматриваются все существующие вопросы». Сообщила, что в конце сентября пройдет заседание по проблемам трудовой миграции. И поскольку мы приглашаем туда представителей партий, инициативных граждан, то — если есть желание инициативной группы (не более трех человек, которые конструктивно настроены) — мы приглашаем их принять участие в заседании совета. Не более. Я не приглашала на это общение националистов, я приглашала граждан, подписавшихся под письмом. Это не вопрос сотрудничества. Ни с каким гражданином, общественным объединениям либо группой граждан, которые настроены радикально и стоят на националистических позициях, мы не можем и не будем сотрудничать. Это неприемлемо.

 


Источник: http://www.mr7.ru/articles/92014/