Глава ФМС Константин Ромодановский рассказал о «глухонемых» мигрантах, причинах роста преступности и ограниченных возможностях сотрудников его службы.

— Константин Олегович, кто виноват в том, что межнациональная тема стала одним из главных вопросов, стоящих на повестке дня? 

— Я бы сказал, это самая острая тема. Для нашей страны эта проблема может быть действительно взрывоопасной, поскольку мы многонациональная и многоконфессиональная страна и проблема связана не только с притоком внешних мигрантов, а в сосуществовании представителей разных национальностей, проживающих в нашей стране. 

А остроту межнациональных вопросов подогревают иностранные граждане, которые приезжают со своим укладом и не всегда понимают, что надо уважать традиции принявшей их страны. Только за последние четыре года рост числа приезжающих из-за границы составил 37%.

— Из-за большого наплыва иностранцев в стране вырос уровень преступности. Почему это происходит? 

— В криминале прослеживается не только миграционный след, там полный интернационал. У нас действительно слишком много мигрантов, и не всех наша экономика переваривает. Появляются лишние люди, для которых становится проблемой возвращение на родину, так как у них нет денег. Но расследовать то, что они могут натворить, дороже, чем поставить предупредительные препоны для приезжающих. Нам нужны только те, кто понимает ситуацию, имеет профессию, образование, желание работать. Есть критерии, по которым мы станем отбирать людей, которые нам нужны. 

— Откуда же тогда столько нелегалов? 

— Да, но за этот год почти 450 тыс. человек мы уже закрыли въезд в страну. За один день такие вопросы не решаются, постепенно наводим порядок в миграционном вопросе. Еще пять лет назад было бы нереально отследить срок пребывания в России. Сейчас мигрант имеет право легально находиться на территории России 90 дней.

— Существует ли статистика, кто чаще всего приезжает в Россию? Пожилые, молодые?

— С помощью нашей информационной системы, куда стекаются данные обо всех иностранных граждан, проживающих в России, а также пересекающих границу нашей страны, мы выяснили, что к нам приезжают достаточно молодые люди от 18 до 29 лет. К ним можно применить такой термин, как «глухонемые». Они в советских школах уже не учились, где изучение русского языка было концептуальным и серьезным. Они не могут прочитать, услышать, понять. Из-за этого возникает вполне понятная и естественная негативная реакция местных жителей. В супермаркете покупатели к такому работнику обращаются, а он не понимает, не может дать правильный ответ на вопрос или что-то пояснить.

— Вы поддерживаете реакцию российских граждан, настроенных негативно к таким мигрантам?

— Я понимаю эту реакцию. Сказать, что я всецело поддерживаю позицию, что надо отвечать хамством или иными проявлениями, я не могу. Но еще раз повторю — искренне понимаю тех людей, кто реагирует на эту большое, непонятное и раздражающее (количество мигрантов).

Чтобы это исправить, все федеральные органы власти должны прилагать усилия и минимизировать те факторы риска, которые усугубляют межнациональную ситуацию. Одним лозунгом, что мы должны быть толерантными, — вопрос не разрешить.

— В чем причина событий в Бирюлево? Кто допустил?

— Приведу пример, обычно во время любых проверок, когда на территории, где проживают мигранты, появляются правоохранители, люди, у кого документы не в порядке, используют все лазейки, чтобы уйти, перелезают через заборы, черные ходы. А в ситуации с Бирюлево они все побежали на овощную базу, потому что видели в базе элемент укрывательства.

Такие базы, как бирюлевская, существуют и в Москве, и в регионах. Но тут важно работать не по хвостам, а на упреждение.

Я уже говорил, что есть интерактивная карта, которая отражает миграционную ситуацию в РФ. Наша аналитическая электронная система обрабатывает досье на каждого иностранного гражданина, и затем обобщенные данные транслируются на карту, и мы видим, где очаги, например, «резиновые квартиры» в Москве. Наша задача сейчас распространить этот опыт на все регионы.

— Если вы знали, что есть такая неблагополучная точка на карте Москвы — в Бирюлево, почему не сработали на упреждение?

— Мы бирюлевскую базу семь раз проверяли. К сожалению, мы вынуждены соблюдать порядок проведения таких проверок, он нас категорически не устраивает, но другого пока нет. Мы за несколько дней должны уведомить хозяина предприятия, что придем с проверками. Безусловно, это приводит к их малой эффективности. Но тем не менее именно сотрудники ФМС выявили признаки состава преступления — организация незаконной миграции. И на основании материалов наших сотрудников Следственным комитетом было возбуждено уголовное дело.

— А когда вы узнали о ситуации в Бирюлево? 

— Узнал из Сети. Интернет — средство связи и довольно объективное, по крайней мере, такие вещи достаточно оперативно отображаются. Кстати, на итоговой коллегии я подниму вопрос, как мои подчиненные в этом плане работают. Почему руководители мониторят интернет, а подчиненные узнают информацию о чрезвычайных ситуациях от руководства.

— Значит, вы узнали из электронных СМИ?

— Да, я регулярно мониторю ситуацию. По Арзамасу тоже увидел в интернете, тут же запросил подробности у оперативных служб. Мы в оперативном режиме отслеживали ситуацию.

Вообще, если происходит что-то вопиющее, сложное, требующее внимания — меня по телефону информируют оперативные дежурные. 

 — А центры с иностранными гражданами, которых ждет депортация, ФМС курирует?

— C 2014 года в ведение ФМС переходят центры содержания иностранных граждан, подлежащих выдворению и депортации. Это новая для нас работа, но мы справимся. Сейчас субъектами федерации созданы 22 центра, мы надеемся, что к 1 апреля 2014 года их будет в четыре раза больше.

— А центры толерантности?

— На миграционную службу никогда не возлагалось решение вопросов межнациональных отношений и адаптации иностранных граждан. Мы контрольно-надзорный орган. Выявляем, принимаем решение. Не всегда, правда, можем своевременно это сделать. Например, если в квартире 20 иностранцев — а у нас в базе такой информации нет, то делать поквартирный обход мы не имеем права. 

— Может выйти с предложением разрешить сотрудникам ФМС делать обход квартир?

— Тогда нужно расширять численный состав миграционной службы. Я не сторонник таких подходов. Главное — усилить ответственность. Госдума приняла закон о «резиновых квартирах». Можно сказать, а давайте к каждому столбу приставим по сотруднику ФМС, но это и неправильно, и нерентабельно.

— ФМС хотят дать полномочия по дознанию. Для этого надо увеличивать численность?

— Мы пока не просим ни численности, ни денег. На протяжении нескольких лет проводим административное расследование. Это практически то же самое, что дознание. Только дознание заканчивается решением суда по уголовным статьям, а административное расследование касается КоАПа.

Если мы сможем кратно увеличить число возбужденных уголовных дел, тогда вернемся к полномочиям по дознанию.

Хочу отметить, что если КоАП не всех пугает и работодателям не страшны штрафы до 1 млн рублей за одного иностранца, нелегально работающего на объекте, то нужно запускать более сильный инструментарий — привлечение к уголовной ответственности. Я, к сожалению, не видел расчетов — потери от миграционных проблем. Разговоров много, а цифр нет. Ни один регион не может представить такую статистику. 

— Как бороться с миграционным туризмом?

— Опять же многие говорят, что больницы заполнены мигрантами, но конкретных цифр нет. Давайте на примере конкретного региона проведем мониторинг, и это будет подсказкой для дальнейших действий.

— Есть и еще одна проблема — брошенные дети мигранток. Только в Подмосковье за полгода было выявлено 30 таких случаев.

— Министерство здравоохранения должно поставить вопрос ребром, быть инициатором решения проблемы. Если мы называемся миграционной службой, то это не означает, что все миграционные проблемы, какие бы они ни были, должны решать только мы.

Поймите, миграционная служба — это электричка, которая везет тех, кого в нее посадили. Конечно, у нас есть фильтры, мы не должны допускать людей, нарушающих миграционное законодательство. Но в нашей службе нет специалистов, которые могут решить все социальные или медицинские вопросы.

— Может быть на границе обязать мигрантов проходить обследование?

Сейчас в ФМС разрабатывается несколько подходов к оформлению иностранцев на работу. Можно требовать меддокументы на стадии оформления разрешительных справок на работу. Мы изучаем этот путь. Более мягко станем подходить к возможности пребывания мигранта для поиска работы в РФ, но с условием, что он заплатит за это деньги, например, 3–5 тыс. рублей, это должен решить субъект РФ. И с другой — поставить серьезные фильтры и барьеры для осуществления трудовой деятельности. У нас должен быть выбор — приезжающих много, но выберем мы только тех, кто нам подходит по уровню образования, знанию русского языка и профподготовки, а также по состоянию здоровья.

— Как в вашем ведомстве ведут борьбу с коррупцией?

— Никаких необычных мер не применяем. У нас есть управление собственной безопасности. Со мной работают люди, которые прошли ДСБ МВД. 

Необычно только то, что степень наказания у нас высокая. Одной из эффективных мер считаю объявление о неполном служебном соответствии. Если руководитель допускает промахи в работе с личным составом, значит, недорабатывает, и я со спокойной совестью его предупреждаю, следующий шаг — увольнение.

 

Источник: http://izvestia.ru/news/563069#ixzz2oLDNnWSa